О том, как обычная канцелярская скрепка спасла от расстрела советских солдат, как жена выкупила у немцев мужа из концлагеря, форсировании Одера и взятии Берлина — читайте в нашем материале, посвящённом 75-летию победы советского народа в Великой Отечественной войне. Истории о своих родственниках и близких, участвовавших в ВОВ, рассказали курсанты и работники Университета гражданской защиты МЧС.
Николай Архипец, начальник отдела организации подготовки руководящих работников и специалистов в области защиты от чрезвычайных ситуаций:
— Моего дедушку — Архипца Николая Тимофеевича — в 1940 году после учёбы в Минском строительном техникуме отправили на строительство Гродненского укпрерайона. Накануне первого дня войны — 21 июня — дедушка поехал в отпуск в родную деревню. Там же и услышал известное выступление Молотова.
Николай Тимофеевич три года находился на оккупированной территории, был партизаном. В 1944 году вступил в ряды Красной Армии, сражался в рядах 42-ой стрелковой Смоленской дивизии 49 армии 2 Белорусского фронта, был командиром отделения отдельной зенитно-пулеметной роты. Освобождал Беларусь, прошёл Польшу, Восточную Пруссию, Померанию, форсировал Одер. Рассказывал, что при форсировании Одера в апреле 1945 года из 300 советских бойцов в живых осталось только 12 человек, в том числе и он, получив тяжелое ранение. Выжил благодаря самоотверженности медсестры, которая нашла его, дотащила до реки и помогла переправить. За этот бой дед был награжден Орденом Красного Знамени.
Андрей Садовский, официальный представитель УГЗ:
— Моего дедушку — Садовского Михаила Григорьевича — призвали в армию 3 мая 1944 года. В боях 16 января 1945 года за плацдарм в районе польских населённых пунктов Леханице, Застуже, Пальчев дедушку ранили. В феврале, оправившись, вернулся в строй, участвовал в боях за потерянные позиции на западном берегу Одера, где полки 301-й стрелковой дивизии разгромили фашистскую пехотную дивизию «Деберитц», 25-ю мотогренадёрскую пехотную дивизию и 5-й отдельный танковый дивизион.
16 апреля 1945 года — дата начала Берлинской операции. В этот день к 7 часам утра батальоны, где служил дедушка, вышли к железной дороге восточнее Ной-Лангзова, оказавшись на стыке железных дорог со станцией Вербиг. Под прикрытием огня, несмотря на обстрел со стороны противника, советские солдаты подошли к насыпи железной дороги и бросились в атаку — завязался рукопашный бой. Три раза из рук в руки переходил Ной-Лангзов. К 10 часам в жестоком бою батальоны 1052-го стрелкового полка овладели опорным пунктом. А стрелковые батальоны 1054-го полка полностью овладели важным опорным пунктом — стыком железных дорог и станцией Вербиг. За проявленный героизм и мужество при взятии железнодорожной станции Вербиг моего дедушку наградили Орденом Отечественной войны I степени.
Олеся Питкевич, курсант 2 курса факультета техносферной безопасности:
— В одном из боёв моего прадедушку — Малько Игоря Карповича — ранили. Пуля прошла ниже пояса, оторвав палец на левой руке. Так прадедушка оказался в госпитале под Смоленском. Подлечившись, захотел вернуться на фронт. Но фронт был далеко, поэтому решил сражаться с врагом в тылу. Добрался до родной деревни — уже оккупированной — и зашёл в дом. Не успел снять сапоги, как на пороге появились немцы, стали бить прикладами винтовок. Не окажись случайно возле дома соседка, сказавшая гитлеровцам, что прадедушка её пан, возможно, его бы убили. Обошлось.
К сожалению, на следующий день прадедушку схватили и повезли в концлагерь в Полоцке. Жена прадедушки — Анна Фоминична — узнав об этом, решила его спасти. Немецкие конвоиры рассказали ей, что пленных можно выкупить. Вернувшись домой, стала собирать выкуп: масло, яйца, сало и самогон. Через день прадедушка был уже дома. А из Полоцка пришла информация, что в концлагере из-за тифа объявили карантин — всех пленных расстреляли.
Окрепнув, прадедушка ушёл в партизаны. Прабабушка помогала: шила рукавицы, делала портянки, перевязывала раненных. Каждую ночь топила печь — пекла хлеб и пирожки. Окна завешивала постилками, чтобы немцы не видели огня. А для освещения использовала лучину.
Всеволод Сергеев, доцент кафедры гуманитарных наук:
— Мой дедушка, Сергеев Максим Емельянович, встретил войну в Гродно. Его, как военнослужащего войск НКВД СССР, включили в состав одного из небольших, так называемых, летучих отрядов. Они — отряды — занимались вывозом денег и других материальных ценностей из зоны боевых действий. Тылы Красной Армии буквально кишили немецкими диверсантами, одетыми в форму войск НКВД СССР и вооруженными советским оружием.
Летучий отряд, в котором состоял дедушка, во время выполнения поставленной боевой задачи встретился с большой механизированной колонной советских войск около Лиды. Отряд приняли за немецких диверсантов, бойцов остановили и разоружили. А предъявленные документы восприняли, как искусно изготовленные фальшивки. Положение усугублялось тем, что на командире летучего отряда были польские сапоги, которые по покрою не отличались от немецких. Обстоятельства складывались самым трагическим образом — командир части приказал расстрелять отряд. Но…
Когда шла подготовка к расстрелу и никакие доводы военнослужащих летучего отряда в расчёт не принимались, мимо проезжал комиссар советской механизированной колонны. Поинтересовавшись о происходящем, потребовал партийные билеты приговорённых к расстрелу. Посмотрев билеты, извинился и приказал освободить арестованных, вернуть документы и оружие.
Бойцов летучего отряда от расстрела спас немецкий педантизм. Гитлеровские специалисты, когда подделывали фальшивые партийные документы, использовали скрепки из нержавеющей стали. В СССР же применялись скрепки из обычного железа, которые быстро ржавели. Комиссар, увидев следы ржавчины на страницах партбилетов, сразу понял, задержанные — советские военнослужащие. Такая, казалось бы, незначительная деталь спасла жизнь моему дедушке и его боевым товарищам.
Текст: Максим Стоян
Фото: личный архив Всеволода Сергеева, Олеси Питкевич, Андрея Садовского, Николая Архипца
Материал журнала «Служба спасения», май 2020 года